>>вернуться к содержанию
Страницы: 1001—1002
Настоящая монография подводит промежуточные итоги 120 летней истории исследований скифских древностей Приднестровья.
С 1896 г. по 2016 г. в степном Поднестровье было исследовано более 500 скифских погребальных комплексов, причём около половины из них были сооружены в III—II вв. до н. э. Большую часть последних составляют скифские захоронения (181 комплекс), обнаруженные на могильнике у с. Глиное Слободзейского района на левобережье Нижнего Днестра.
Наиболее значимым итогом исследований могильника у с. Глиное (1995—2012 гг.) стало получение уникального объёма археологической информации. Поразительная степень сохранности катакомб, а также непотревоженность большинства из них предоставили возможность сформировать представительные коллекции предметов вооружения, конского снаряжения, орудий труда и предметов быта, посуды, украшений, аксессуаров и деталей костюма, предметов туалета и предметов культа. Эти материалы позволяют, во первых, однозначно констатировать скифскую принадлежность погребальных комплексов, а во вторых, получить достоверную информацию о материальной культуре, быте, хозяйстве, военном деле и идеологических представлениях скифов III—II вв. до н. э. в Поднестровье.
Несомненно, изучение как антропологических материалов (в настоящее время готовится их публикация), так и археозоологических (которые ещё ждут обработки специалистами), дополнит наши знания об образе жизни, демографических процессах, характере хозяйства скифского населения Нижнего Днестра в III—II вв. до н. э. В настоящее время прогнозировать результаты этих исследований достаточно сложно.
Кроме того, сравнительный анализ погребального инвентаря из могильника у с. Глиное и находок из «странных комплексов» Северного Причерноморья наглядно демонстрирует, что последние (клады) принадлежат скифам, и большинство из них было депонировано в III—II вв. до н. э. В настоящее время любое другое решение проблемы представляется маловероятным.
Не менее важным является обнаружение в погребальных комплексах могильника у с. Глиное достаточного количества хроноиндикаторов, бесспорно свидетельствующих о продолжении существования скифской степной культуры в Поднестровье в III—II вв. до н. э. Эти же хроноиндикаторы позволяют внести значительный вклад в развитие хронологии, во первых, различных греческих керамических, а во вторых, ранне- и среднелатенских импортов Северного Причерноморья. Здесь считаем необходимым подчеркнуть, что настоящая монография не претендует на окончательность выводов относительно дат различных хроноиндикаторов и времени их бытования в скифской среде.
Совокупность данных о погребальном обряде и материальной культуре отчётливо фиксирует инокультурные влияния (греческое, фракийское, латенское) на погребальный обряд и материальную культуру скифов, проживавших в III—II вв. до н. э. в Поднестровье.
Материалы, полученные при исследовании могильника у с. Глиное, позволяют пересмотреть некоторые взгляды на хронологию погребальных комплексов в Нижнем Поднестровье, известных под названием «скифские курганы Тираспольщины», а также целого ряда аналогичных захоронений из других регионов Северного Причерноморья.
В настоящее время нет никаких сомнений, что скифская степная культура на Нижнем Днестре не только не угасает в конце первой четверти или трети III в. до н. э., но и продолжает развиваться, по крайней мере, до конца II в. до н. э. Подчеркнём, что в III—II вв. до н. э. в Нижнем Поднестровье активно функционируют памятники оседлого населения, крупнейшими из которых являются поселения Чобручи и Красное. По нашему мнению, их слои, датирующиеся III—II вв. до н. э., отложились в процессе деятельности скифского населения. С большой долей вероятности, на поселении Красное проживали те же скифы, что оставили расположенный в непосредственной близости могильник у с. Глиное. О переходе скифского населения левобережья Нижнего Днестра от кочевого к преимущественно оседлому образу жизни свидетельствуют анализ греческого и фракийского влияний на погребальный обряд и материальную культуру, традиция устройства погребальных камер катакомб (реже дромосов) в виде наземных жилищ, комплекс вооружения, миски как наиболее часто встречающийся вид столовой посуды, а также распространение светильников в погребальных комплексах и на поселениях. Ближайшими соседями скифов и их торговыми и культурными партнёрами в Молдавской лесостепи в III—II вв. до н. э. являлись племена гетов, а на черноморском побережье — жители греческой колонии Тира и различных посёлков, расположенных по берегам Днестровского лимана.
В связи с этим мы совершенно уверены, что никаких хронологических «пробелов», «лакун», «хиатусов» в исторической картине Степного Поднестровья в III—II вв. до н. э. просто не было.
Также на данный момент необходимо признать несостоятельной климатическую версию причины «кризиса III в. до н. э.» Представляется невероятным, чтобы степные пространства Северного Причерноморья внезапно опустели в результате засухи, за исключением бассейна р. Днестр. Общеизвестно, что бассейны Дуная, Южного Буга, Поднепровье и Подонье намного более полноводны и обладают значительно большими природными ресурсами, причём как в своей степной части, так и в лесостепной, в связи с чем они не могли быть менее привлекательными для скифов в III—II вв. до н. э., чем бассейн Днестра.
Не отрицая, что в конце первой четверти или трети III в. до н. э. произошли какие-то военно-политические события, повлиявшие на весь дальнейший ход истории Северного Причерноморья (прекращение строительства «царских» курганов; спад экономического развития или прекращение функционирования греческих и варварских поселений, и т. д.), мы считаем, что историческое развитие причерноморских степей в III—II вв. до н. э. продолжалось при абсолютной доминанте скифской культуры от Дуная на западе до Дона на востоке. При этом немногочисленные сарматские погребальные комплексы II—I вв. до н. э. к западу от Дона никак не нарушают скифской доминанты, а просто маркируют поэтапное проникновение сарматов на эти территории. Дальнейшие исследования скифских погребальных памятников и корректный подход к датировке многих сотен, если не тысяч, уже исследованных захоронений, без сомнения, позволят со временем составить более детальную картину скифского присутствия в различных степных регионах Северного Причерноморья.
В этой связи трудно переоценить важность материалов, полученных при исследовании могильника у с. Глиное на левобережье Нижнего Днестра. Их публикация, как минимум, позволит обратить внимание исследователей на аналогичные скифские комплексы и находки, которые ранее традиционно датировались в широких пределах IV—III вв. до н. э. либо относились к сарматской культуре без достаточных оснований.
В завершение необходимо обратить внимание на проблему, которая возникает, но не может быть решена на основании данных, полученных при исследовании могильника у с. Глиное. Как было показано, верхняя граница функционирования памятника определяется концом II в. до н. э. Таким образом, для I в. до н. э. в степном Поднестровье и, шире, в Северо-Западном Причерноморье в настоящее время не известно археологических памятников, оставленных скифами и функционировавших в это время, при том, что во второй половине — конце I в. до н. э. в Северо-Западном Причерноморье появляются первые сарматские погребальные памятники. По-видимому, вопрос о дате финала позднескифской культуры либо о её сосуществовании на каком-то этапе с сарматской культурой в регионе может быть решён только при появлении более поздних по сравнению с могильником у с. Глиное скифских памятников в регионе. Мы не исключаем подобное развитие ситуации, поскольку существование позднескифской культуры в I в. до н. э. в Добрудже, Нижнем Поднепровье и Крыму на данный момент является фактом.
>>вернуться к содержанию