Страницы: 311-335 | DOI: https://doi.org/10.55086/sp244311335

Кангюйская художественная сюжетная кость может продуктивно рассматриваться лишь на фоне более ранних и синхронных хуннуских, хорезмийских и бактрийско-юэчжийских артефактов. Видимо, этот круг изделий и сюжетов оформился после серии миграций с рубежа II—I вв. до н. э. Такие предметы были элементами воинской мужской элитной субкультуры, встречены на кочевнических артефактах — поясах, луках, коробочках для ценных мелочей. По форме они связаны с традициями более восточных хунну, от которых бежали в Западный Туркестан юэчжи. Изображены на них только мужчины, а сюжетов лишь два — война/чествование победителей и охота (подготовка к ней). Их свое¬образным дополнением являются сцены поединка и терзания животных. Выявлено 17 элементов специфики кангюйских художественных изделий из кости. На фоне соседей кангюйские композиции отличаются отсутствием явного эллинистического влияния и, видимо, являются визуализацией фольклора (эпос, генеалогические легенды знати). Здесь акцентированы кочевые традиции. Вполне ясен не бытовой характер этих сцен (символическая охота на копытных без стрел, сочетание поединка самцов бактрианов и пары воинов на поясе в Орлате; огромная птица, осеняющая победоносного воина в Кызылбулаке–4; фантастический зверь в Кылышжаре и др.). Противники в Орлате и Кызылбулаке имеют одинаковые этнографические характеристики и отражают легенды о старых войнах внутри Кангюя.

Ключевые слова: «кочевая империя» Кангюй, художественные сюжетные изделия из кости, иконография и сюжеты, костюм, традиции кочевников, визуализация эпизодов фольклора, эпос и генеалогические легенды знати, отражение старых внутренних войн, сравнение с материалами Хунну, Хорезма и юэчжийской Бактрии, I в. до н. э. — II в. н. э.

Сведения об авторе: 

Яценко Сергей Александрович (Москва, Россия). Доктор исторических наук. Российский государственный гуманитарный университет.
E-mail: [email protected]
ORCID: 0000-0002-5103-9736