Страницы: 351–367

Мустьерские памятники, имеющие широкое распространение в Румынии, говорят о большом разнообразии культурных групп. Сейчас можно говорить, что они формировались как на основе местных наследуемых традиций, так и в результате контактов между наиболее распространенными общностями мустьерской эпохи Европы. Возможно, это было результатом подвижности населения той эпохи и активного поиска человеком оптимальной технологии, которая позволяла ему приспосабливаться к разнообразным условиям окружающей среды. Можно ожидать, что техническое разнообразие румынского мустье было связано с большой сложностью разнообразных факторов, характерных для той или иной микрозоны, различаемых между собой по особенностям климата и/или местных ресурсов.
В соответствии с технико-типологическими особенностями инвентаря (соотношению отщепов, пластин и бифасов), хронологией и характером используемого сырья часть мустьерских памятников в Румынии, в частности, верхние комплексы карпатских гротов Куратэ, Бордул Маре, Гура Кеий, Спуркатэ и Хоцилор, неоправданно относимые к типичному мустье, на самом деле развивались в то же самое время, что и фации типа Миток на Пруте, Селет и пресолютре в Центральной Европе. Следовательно, верхние уровни карпатских гротов в Румынии, единовременные интерстадиалу Охаба и предшествующей ей ледниковой стадии, сопоставимы с периодом перехода к верхнему палеолиту и могут определяться в качестве особой фации, специфичной для Южных Карпат. Обособление этой карпатской фации обусловлено ведущей ролью местных пород камня (кварцита, диорита и др.), а также выразительностью листовидных наконечников и бифасов.